Дракула - Страница 76

2 октября,

10 часов.

Прошлую ночь я спала, но без снов. Я, должно быть, спала крепко, так как даже не проснулась, когда вернулся Джонатан; но сон не освежил меня, потому что сегодня я чувствую страшную слабость и упадок духа. Весь вчерашний день я провела, пытаясь читать, или лежала и дремала. Днем мистер Рэнфилд попросил позволения меня видеть. Бедный человек — он был очень кроток, а когда я уходила, поцеловал мне руку и призвал на меня Божье благословение. Меня это как-то сильно тронуло; я плачу, когда вспоминаю о нем. Новая слабость; Джонатан страшно огорчился бы, если бы узнал, что я плакала. Я сделала все, что могла, чтобы подбодрить их, и вероятно, мое усилие принесло мне пользу, потому что я забыла о своей усталости. После обеда они отослали меня спать, а сами пошли все вместе, как сказали, покурить, но я знаю, что они хотели поделиться друг с другом своими впечатлениями дня; я видела по манерам Джонатана, что он хотел сообщить им что-то важное. Мне совсем не хотелось спать, поэтому я попросила доктора Сьюарда дать какое-нибудь снотворное средство, так как я плохо спала прошлую ночь. Он был настолько добр, что сам приготовил для меня снотворный порошок и велел принять его, сказав, что он не повредит. Я приняла его и жду сна, которого все нет. Надеюсь, что я не поступила неправильно: когда мною начинает овладевать сон, мною овладевает и чувство страха; мне начинает казаться, что я, возможно, делаю глупость, лишая себя возможности проснуться: у меня все время такое чувство, точно это может мне понадобиться… Но меня начинает клонить ко сну. Спокойной ночи!

Глава двадцатая

Дневник Джонатана Харкера

1 октября.

Вечером.

Я застал Томаса Спелинга у себя в Бетнал Грине, но к несчастью, он был не в состоянии что-нибудь вспомнить. Перспектива выпить со мною стакан пива так его соблазнила, что он слишком рано принялся за желанный кутеж. Все-таки я узнал от его жены, что он был лишь помощником Смолетта, который является ответственным лицом перед фирмой, так что я решил поехать в Уолворф. Мистера Джозефа Смолетта я застал дома. Он очень скромный и умный малый, тип хорошего, добросовестного рабочего, очень толкового при этом. Он твердо помнил весь инцидент с ящиками и, вынув из какого-то таинственного места в брюках записную книжку со странными застежками, в которой оказались иероглифические полустертые записи карандашом, сказал мне, куда были доставлены ящики. Их было шесть, сказал он мне, на том возу, который он принял в Карфаксе и сдал в дом номер 197 по Чиксэнд-стрит, Мэйл-энд-Нью-Таун, а кроме того, еще шесть штук, которые он сдал Джамайко Лэн, Бермондси.

Я дал Смолетту полсоверена и спросил его, были ли взяты еще ящики из Карфакса.

Он ответил:

— Вы были так добры ко мне, что я расскажу вам все, что знаю. Несколько дней тому назад я слышал, как некий Блоксмэн рассказывал, что он со своим помощником сделали какое-то темное дело в каком-то старом доме в Перфмоте. Такие дела не так часто встречаются, и возможно, что Сэм Блоксмэн расскажет вам что-нибудь интересное.

Я сказал, что если он достанет его адрес, то получит еще полсоверена. Тут он наскоро проглотил свой чай и встал, сказав, что пойдет искать его повсюду. У дверей он остановился и сказал:

— Послушайте, начальник, вам нет никакого смысла оставаться тут. Найду ли я Сэма, скоро или нет, сегодня во всяком случае он вам ничего не скажет. Сэм удивительный человек, когда он пьян. Если вы мне дадите конверт с маркой и напишете на нем свой адрес, я отыщу Сэма и напишу вам сегодня же вечером. Но вам придется отправиться к нему с утра, так как Сэм встает очень рано и немедленно уходит из дома, как бы он ни был пьян накануне.

Я написал адрес, наклеил марку и, отдав конверт Смолетту, отправился домой. Как бы там ни было, а мы уже идем по следам. Я сегодня устал, и мне хочется спать. Мина крепко спит, она что-то слишком бледна, и у нее такой вид, будто она плакала. Бедняжка, я убежден, что это неведение ее терзает, и она наверное беспокоится за меня и за других. Но в данном случае мне легче видеть ее разочарованной и беспокоящейся сейчас, нежели в будущем с окончательно расстроенными нервами.

2 октября.

Вечером.

Длинный, томительный, тревожный день. С первой же почтой я получил адресованный мне конверт с вложением грязного лоскута бумаги, на котором карандашом дрожащей рукой было написано:

...

«Сэм Блокемэн, Коркранс, 4, Поттер Корт, Бартэлстрит, Уолворф. Спросить перевозчика».

Я получил письмо, когда еще лежал в постели, и встал, не будя Мину. Она выглядела усталой, бледной и не совсем здоровой. Я решил не будить ее и, вернувшись со своих новых поисков, отправить ее в Эксэтер. Мне кажется, что дома, занимаясь своей повседневной работой, она будет лучше себя чувствовать, чем здесь, среди нас, да еще в полном неведении относительно того, что происходит. Я встретил доктора Сьюарда и сказал ему, куда ухожу, обещав вскоре вернуться и рассказать ему и остальным, как только что-нибудь разузнаю. Я поехал в Уолворф и с некоторыми затруднениями нашел Поттер Корт и дом Коркранса. Когда я спросил человека, открывшего дверь, где живет перевозчик, то за полсоверена узнал, что мистер Блоксмэн, выспавшись после выпитого накануне в Коркоране пива, уже в пять часов утра отправился на работу в Поплар. Он не знал точно, где находится это место, но насколько он помнил, в каком-то вновь открытом товарном складе; с этими жалкими данными я отправился в Поплар. Было около двенадцати часов, когда я, ничего не найдя, зашел в кафе, где обедали несколько рабочих. Один из них утверждал, что на Кросс Энджэл стрит строят новый холодный амбар для нового товарного склада. Я тотчас же принял это к сведению. Беседа со сторожем и главным приказчиком — я наградил их обоих звонкой монетой — навела меня на след Блоксмэна; я обещал уплатить ему его поденную плату, и он пошел к своему начальнику спросить разрешения поговорить со мной. Он был довольно видный малый, хотя немного грубый в разговоре и манерах. Когда я дал ему задаток, обещав заплатить за сведения, он сказал мне, что дважды ездил из Карфакса в какой-то дом на Пикадилли и отвез туда девять больших ящиков — «невероятно тяжелых» — на специально нанятой повозке. Я спросил о номере дома на Пикадилли, на что он ответил: